Родился в станице Старочеркасской области Войска Донского 30.03.1899,
умер 23.09.1972 недалеко от Парижа.
Участник Первой мировой, гражданской, Второй мировой войн.
В эмиграции — один из основателей Общества Ревнителей Российской Военной Старины
и сотрудник журнала «Военная Быль».
Похоронен на русском кладбище
городка Сент-Женевьев-де-Буа в 23 км к югу от Парижа.
Помню горечь соленого ветра,
Перегруженный крен корабля;
Полосою синего фетра
Уходила в тумане земля;
Но ни криков, ни стонов, ни жалоб,
Ни протянутых к берегу рук,
Тишина переполненных палуб
Напряглась, как натянутый лук,
Напряглась и такою осталась
Тетива наших душ навсегда.
Черной пропастью мне показалась
За бортом голубая вода.
Родители Н.Туроверова происходили из старинных казачьих фамилий. Отец был судебным следователем, о матери очень мало известно. Оба они сгинули то ли в лагерях, то ли в ссылке. Николай Николаевич долго не имел о них никаких известий, но память о матери не оставляла его до конца дней.
В 1917, окончив учебу в реальном училище станицы Каменской, Н. Туроверов добровольно поступил в лейб-гвардии Атаманский полк, где выдержал испытание на офицерский чин хорунжего. В составе полка принимал активное участие сначала в Первой Мировой, затем в гражданской войне. Сражался в партизанском отряде есаула Чернецова, был участником Ледяного (Первого Кубанского) похода. Во время борьбы за Дон четыре раза был ранен. Осенью 1920 подъесаул Туроверов в составе Донского корпуса, входившего в армию П.Н. Врангеля, эвакуировался из Крыма в Турцию, оттуда — в Грецию, на о. Лемнос.
После он жил во Франции, служил в Иностранном легионе, в составе которого после начала Второй мировой войны воевал с гитлеровцами, затем вернулся в Париж. Здесь в 1920–1960‑е годы вышли пять книг его стихов.
«Лучшие тебе я отдал годы,
Всё тебе доверил, не тая,
Франция, страна моей свободы,
Мачеха веселая моя!» — так назвал поэт страну, в которой прожил 50 лет. Заменить Родину «веселая мачеха» так и не смогла, — тоска по России звучит в его стихах любого периода:
Тоскую, горю и сгораю
В чужой непривольной дали,
Как будто не знал и не знаю
Родной и любимой земли.
Но нужно ль кого ненавидеть
За то, что досталося мне
Лишь в юности родину видеть,
Скача на горячем коне,
Запомнить простор да туманы,
Пожары, разбои и кров,
И видя ненужные страны,
Хранить неземную любовь…
За Туроверовым скоро закрепилась слава «Бояна казачества» — из-за основной темы, нашептываемой его музой. Не только публикации, но и устные выступления сделали его необычайно популярным среди соотечественников, вынужденно проживавших вдали от Родины и исступленно мечтающих о возвращении.
Мэтры русской словесности русской эмиграции сразу заметили гений молодого казачьего поэта. Известный русский литературовед и критик Глеб Струве так отозвался о его творчестве Николая: «Важно то, что у молодого поэта есть, что сказать своего, и что он находит часто свои образы и свои темы. В «казачьих» стихах Туроверова приятно чувствуется укорененность в родной почве». Писатель Иван Бунин обратил внимание, что в молодом поэте «неподдельная прямота, лишенная нарочитого упрощения».
Его стихи тысячекратно переписывали, называя его казачьим Есениным. На Родине же имя поэта было под запретом.
Но время неизбежно расставляет все по своим местам. Известные по фильму «Служили два товарища» стихи, посвященные коню, в СССР любили и тайно переписывали, не зная даже имени автора. Уже в 1990‑е годы в Москве вышли два сборника Николая Туроверова, а в 2000‑е в Ростове-на-Дону — еще несколько. Все в одночасье были раскуплены.
Кроме того, Н. Михалков снял многосерийный документальный фильм «Русский выбор», немалая часть которого посвящена творчеству и судьбе Николая Николаевича Туроверова.
Когда-то поэт назвал свою любовь к Родине неразделенной. Но сейчас мы понимаем, что, к счастью, теперь эта любовь разделенная. Память о певце Донской поэзии Николае Николаевиче Туроверове продолжает жить…
Ты с каждым годом мне дороже,
Ты с каждым годом мне родней,
— Ты никогда понять не сможешь
Любви безвыходной моей.
Ты не оценишь эту нежность,
Названия которой нет,
Всю обреченность, безнадежность
Моих однообразных лет,
Ты обрекла меня на муку,
— Но буду славить вновь и вновь
Я нашу страшную разлуку,
Неразделенную любовь.
Светлана Калабухова, научный сотрудник Белокалитвинского историко-краеведческого музея.